Испанский поход - Страница 27

– Так значит, это не пиратская вылазка, – усмехнулся очень довольный услышанным адмирал, словно ничего другого и не ожидал услышать, – римляне навели. Да еще золота обещали. Ай да консулы, и тут достали. Ганнибала на них нет. Ну ничего. Недолго осталось ждать Риму, пока машины Архимеда сотрут его с лица земли.

Леха отвернулся от пленника.

– Теперь мне все ясно, – проговорил он, отходя в сторону и словно мгновенно позабыв о существовании вождя ардиев.

– А что с ним делать? – поинтересовался Инисмей. – Убить?

– Зачем, – обернулся Леха, – у меня есть идея получше. Я хочу посмотреть, как он дерется. Отдайте его нашему проводнику. Пусть сам с ним разделается. Развяжите этого ардия и топор верните.

Некоторое время ни пленник, с которого сняли путы, ни кельт не верили в такой исход. Но когда перед вождем ардиев бросили на землю его оружие, а скифские всадники разъехались в стороны перед кельтом, открывая ему дорогу, обоим стало все ясно. Не теряя ни мгновения, вождь ардиев подхватил с земли топор и, вскинув его, приготовился к бою. А кельтский воин, подняв над головой меч, бросился вперед с таким яростным воплем, словно ждал этого мгновения всю жизнь.

Перед тем как они сошлись на битву, ардий что-то громко прокричал, обращаясь явно к адмиралу, который, взобравшись на коня, вместе с остальными скифами, оцепившими небольшое пространство, ожидал начала смертельной схватки. Всем было ясно, что выяснять отношения эти ребята будут не до первой крови.

– Что он сказал? – спросил Леха у переводчика, который стоял неподалеку.

– Он поблагодарил вас, – ответил грек.

– За что? – не понял Леха.

– За то, что дали ему возможность умереть как воину, – пояснил Эвбиад.

– Мы тоже воины и чтим традиции, – быстро нашелся Леха, на самом деле удивленный тем, что нечаянно смог оказать этому пирату услугу. Зато перед своими бойцами он выказал благородство, увидев в их глазах одобрение. Любой из них предпочел бы смерть на поле битвы позорной казни.

Кельт и ардий сошлись в поединке. Кельт нанес удар первым, с разбегу взмахнув своим длинным, почти двухметровым мечом, которым метил в голову своего противника. Но того не зря охраняли шестеро воинов. Парень был крепкий. Он увернулся от удара и тут же оттолкнул от себя кельта рукоятью топора, ощутимо приложив по ребрам. От толчка кельт отлетел на пару метров и, зацепившись за торчавший из земли корень дерева, упал. Ардий сразу же бросился в атаку и нанес мощный удар своим исполинским топором, который должен был расколоть голову его проводнику. Однако кельт уже откатился в сторону и даже вскочил на ноги, держа в руках свое оружие.

Бой сместился с дороги на край леса. Скифы немного подались назад, освобождая пространство, но Ларин сделал знак следить в оба. «Кто их, этих пиратов, разберет, – размышлял командир осадного обоза, – может, он тут только прикидывается, что решил расстаться с жизнью. А сам топор бросит, и бежать в лес. Но я ему такого удовольствия не доставлю. За кровь скифов этот римский наемник должен ответить».

– А разве мы не хотели сберечь проводника? – осторожно поинтересовался Инисмей. – Я ведь должен был охранять его от опасностей.

– В крайнем случае, – успокоил скорее себя, чем сотника, Леха, – у нас останется последний. До Истра, говорят, не так чтобы далеко. Как-нибудь доберемся. Не впервой.

Кельт заревел, как разъяренный кабан, и вновь махнул мечом. Ардий отшатнулся, – меч прошел буквально в миллиметре от его плеча, вспоров козью шкуру. Новый удар топора должен был отрубить кельту правую ногу, но тот вовремя убрал выставленную вперед стопу, и острие лишь отбило щепку со ствола дерева. Топор ардия был не такой, как у кельтов, он имел только одно широкое лезвие, зато какое. Им можно было перерубить средней толщины дерево. Впрочем, виденное адмиралом кельтское оружие не уступало этому. Но проводник оказался у места допроса именно с мечом, хотя Леха был не прочь увидеть, как они разрешили бы спор на топорах.

Ардий продолжал теснить своего противника, который, отбивая удары более тяжелого оружия, отступал, осматривая дорогу. Уклонясь и взмахивая изредка мечом, длинноволосый кельт то кружил по дороге, то прятался за деревьями, но пока так и не нанес точного удара. Это продолжалось несколько минут. Поединок начинал затягиваться, а Ларин даже заскучал. Он рассчитывал, что все решится быстрее, за несколько хороших ударов. «Он, что, решил измотать противника, – подумал Ларин, увидев, как его проводник в очередной раз пригибается и отступает, уклоняясь от удара, – ждет, пока тот сам не рухнет от усталости?» Его так и подмывало крикнуть кельту, словно гладиатору, – добей его!

Но ардий и не думал уставать. Он был какой-то двужильный. Все махал и махал топором. Однако закончилась схватка неожиданно. После очередного взмаха, когда ардий взметнул топор над головой, чтобы обрушить его на своего противника, кельт вдруг резко поднял меч горизонтально земле, оттолкнулся, словно хотел прыгнуть вперед, и нанес быстрый колющий удар в грудь. Противник, уже привыкший к одним рубящим ударам, явно не ожидал выпада. Это было так просто и быстро исполнено, хотя удар требовал большой силы, что Ларин даже не успел удивиться. Вождь ардиев был пронзен насквозь – огромное лезвие пробило шкуру и вышло из спины, по которой заструилась алая кровь, стекая ручейками на землю.

Вождь, поняв, что убит, прохрипел что-то, выронил массивный топор и рухнул на камни. А кельт опустился рядом и, отбросив ненужный теперь меч, вытащил из-за пояса кинжал. Над дорогой тут же зазвучала его громкая победная песня. Кельт пел так самозабвенно, что казалось, ничто больше его уже не интересует.