Испанский поход - Страница 59

«Стоять и ждать, пока они изрубят на куски главнокомандующего, а потом и меня? – подумал Федор, сжимая рукоять фалькаты. – Ну уж нет. Тогда весь мой путь сюда окажется бессмысленным, и Ганнибал меня не поймет. Ведь я же еще не передал письмо».

Только тут Федор вспомнил о письме, которое до сих пор хранил под кирасой, невольно проведя рукой по окровавленному доспеху. Нет, это была, к счастью, не его кровь, а кровь многочисленных легионеров, которых он отправил за время боя на встречу с богами. Сам же он оставался невредим, словно заговоренный, хотя после схватки с Памплонием долгое время сражался даже без шита. И лишь когда пробирался в сторону восьмой спейры, подхватил новый щит, оброненный кем-то из убитых карфагенян.

Отбив очередной налет римской конницы, Федор принял решение.

– За мной! – крикнул он, видя, как возле Гасдрубала осталось не больше дюжины всадников, помощь не идет, а над жизнью главнокомандующего нависает угроза. – В атаку!

И впервые за свою службу Федор повел пехоту атаковать конницу. Выдвинув вперед небольшой отряд пращников и метателей дротиков, который на время привел в замешательство римлян, Чайка вклинился в порядки катафрактариев. Впрочем, порядками это было назвать уже трудно. Часть римских всадников сражалась с карфагенскими, представляя собой все время перемещавшееся ядро сражения, а остальные ожидали чуть в стороне своей очереди вступить в бой, гарцуя на конях и посматривая за пехотинцами. Но обстрел дротиками и камнями, а затем дикие крики карфагенян, устремившихся на них по всему фронту, озадачили даже бывалых катафрактариев. Федор и рассчитывал на неожиданность своей тактики, а также на то, что римляне почти стояли на месте. Конница страшна, когда она на бешеной скорости врубается в порядки пехоты. А в этом случае Чайка надеялся потягаться с ней в умении вести бой на узком пространстве.

Его атака подоспела вовремя. Римляне были вынуждены перейти на время к обороне, отбиваясь от пехотинцев. Федор увидел, как один из катафрактариев длинным мечом убил всадника рядом с Гасдрубалом, а потом ранил его коня. Карфагенянин нанес ответный удар, но промахнулся, – конь под ним покачнулся, стал заваливаться на бок, и командующий испанской армией рухнул на камни.

Устремившись с десятком солдат, выстроившихся почти клином позади него, к тому месту, где происходила эта схватка, Федор пробился к нему через нескольких всадников. И вовремя. Пеший Гасдрубал уже отбивался от двух римских катафрактариев, стремившихся, судя по плотоядным лицам, захватить его живым. У одного из них Федор заметил на седле веревку, которую тот уже перехватил в руку, чтобы связать пленника, за которого наверняка была назначена огромная награда. Но появление в самой гуще сражения Чайки с верными пехотинцами, нарушило планы римлян.

Одного из них Федор отвлек на себя, метнув в него массивный саунион, вырванный по дороге из тела мертвого катафрактария, который валялся на камнях. Увидев момент броска, – Федор на мгновение был вынужден остановиться, воткнуть в каменистую землю свой клинок и выдернуть дротик, – конный римлянин отбил его щитом, но удар был силен, и он, покачнувшись, вывалился из седла. А когда вновь поднялся на ноги, то Чайка обрушил на него удар своей фалькаты. Римлянин, однако, был ловок. Удар отбил и даже попытался перейти в атаку, сделав несколько выпадов в сторону Федора, но пропустил его рубящий удар в бок, покачнулся и упал. А Чайка довершил дело, следующим ударом раскроив его шлем.

– Кто такой? – услышал Федор рядом с собой незнакомый голос смуглолицего финикийца в шлеме с белым плюмажем. – Что это за люди и как ты оказался здесь?

За это время Гасдрубал успел ссадить своего последнего противника с коня, а пехотинцы Чайки, сомкнув щиты, оттеснили конных римлян на несколько метров.

– Меня зовут Федор Чайка, – ответил он, бросив короткий взгляд сначала в сторону моря, где бились его пехотинцы, а затем в сторону римского вала, не идут ли к противнику подкрепления. Оказалось, не идут, зато со стороны лагеря карфагенян приближался большой отряд конницы.

– Я командир двадцатой хилиархии, это мои солдаты, – ответил Федор на вопросы главнокомандующего, махнув рукой в сторону берега, и добавил о самом главном: – Меня прислал сюда Ганнибал из Италии вместе с послами и подкреплением.

Прищурившись на солнце и в свою очередь осматривая поле боя, Гасдрубал проговорил:

– Тогда я должен поблагодарить тебя, Федор Чайка. Ты только что спас мне жизнь. Если бы не твои пехотинцы, появившиеся так вовремя, то Испания осталась бы без главнокомандующего.

– Я не мог этого допустить, – ответил Федор, опуская щит чуть ниже, когда увидел между собой и оставшимися римлянами почти пять шеренг пехотинцев, – а кроме того, я привез письмо от вашего брата.

Услышав об этом, Гасдрубал, казалось, вздрогнул. Но предпочел не обсуждать это прямо сейчас. Место и время было не очень подходящим для долгих разговоров. Да и почти в то же мгновение, рассеяв оставшихся римлян, которые устремились обратно к валу, к ним пробился отряд всадников Карфагена. Его предводителем был статный воин в раззолоченной кирасе, с широким лицом, черной бородой и такими же черными глазами, сверкавшими из-под шлема.

– Почему так долго, Баалйатон? – вопросил Гасдрубал, когда всадник, проехав сквозь расступившихся пехотинцев, осадил коня рядом с главнокомандующим и Чайкой, вокруг которых валялось множество мертвых людей и лошадей. – Неужели ты не видел, что твой командир попал в засаду?

– Я торопился как мог, – попытался оправдаться вновь прибывший офицер, сделав знак своему бойцу подвести свежую лошадь Гасдрубалу.